Глава III Неокончательная кончина

Мэг ужасно не хотелось открывать глаза. Пока веки оставались закрытыми, можно было придумывать различные объяснения тому, что с ней случилось. Вот и все. Она с удовольствием так бы и лежала все время, не выглядывая, что там творится за пределами ее головы.

Итак: она чувствует боль во всем теле не потому, что столкнулась со стеной голубого небесного туннеля, а потому, что взорвался газгольдер. Это объясняет и то, почему она лежит плашмя. Несомненно, она получила тяжелые телесные повреждения и попала в больницу. Но она жива. А галлюцинации, скорее всего, вызваны наркотиками, которыми ее накачали врачи. Она бы рассмеялась своим прежним мыслям, если бы не ужасная боль под ребрами. Ну что же, все ясно. И звучит это гораздо убедительнее, чем прежнее объяснение. Ну, то, в котором фигурировали мальчикопсы и гигантские туннели.

Мэг так уверовала в свою новую теорию, что решилась приоткрыть веки. Все вокруг оказалось голубым. Абсолютно голубым. Впрочем, это еще не повод для паники. Стены могли покрасить в голубой цвет и в больнице. Говорят, голубой цвет успокаивает.

И тут два налитых кровью глаза, лишенных тела, моргнули в беспредельной голубизне, окончательно разбив этим все надежды Мэг на счастливый конец ее приключения.

Затем чуть-чуть пониже глаз материализовался ряд покрытых копотью зубов.

— Ничего подобный никогда не встречать, — произнес призрачный рот.

Перед лицом такого зрелища избранная Мэг тактика, которую можно было назвать «ничего не вижу, ничего не слышу», выглядела, в лучшем случае, неубедительно. Мэг вскочила на ноги и попятилась, пока вновь не уткнулась в стену туннеля. Ну вот, снова этот туннель. Похоже, от больничной теории не оставалось камня на камне.

— Свечение ауры, — продолжал рот, не обращая ни малейшего внимания на испуганную девочку. — Голубой, красный, лиловый. Ой-ой-ой!

И тут Мэг удалось разглядеть лицо и конечности, окружавшие похожие на бруски зубы. Какое- то существо стояло на карнизе, протянутом по одной из стен туннеля на всем его протяжении. Оно походило на крошечного человечка, голубая кожа которого идеально сливалась с окраской стен. Безупречная маскировка.

— Ты кто? — прохрипела Мэг.

— Ты кто спросить девочка, — фыркнул человечек. — Я здесь жить. Ты тут упасть. И здрасьте не сказать? И как здоровье не спросить? Одна невоспитанность и грубость.

Мэг размышляла, что ей делать дальше. Существо было невелико: может, попробовать стукнуть по нему камнем, а затем забраться на карниз и убежать отсюда? Но куда она убежит? И что ее там ждет?

Существо почесало острый подбородок.

— Не надо сердиться на Флит, молодой госпожа. Все мимо пролетать, никто с Флит не говорить. Мимо лететь, мимо, мимо. Фьюить, фьюить, фьюить.

— Где я? — спросила Мэг.

Флит изумленно развел руками.

— Где? Туннель, девочка. Жизнь, потом смерть, потом туннель.

Мэг вздохнула. Именно этого она и опасалась. Значит, она все же умерла.

— Кто же ты тогда?

— Когда-то человек, — вздохнуло существо. — Плохой человек. А теперь трубочист. Флит виноват, туннель скобли. Девочка, сюда смотреть.

Из углубления в стене Флит извлек плетеную корзинку.

— Душевные угольки. Туннель засоряться.

Мэг заглянула в корзинку. Она была до краев полна мерцающими камешками. Голубыми, разумеется. Возможно, ей это почудилось, но она готова была поклясться, что камни поют.

Флит ласково погладил камешки:

— Двести корзин собрать. Потом Жемчужные врата.

Мэг кивнула. «Это не лишено смысла, — подумалось ей. — Что-то вроде небесной коммунальной службы».

— И что это все... значит? Я теперь... тоже... трубочист?

Это предположение донельзя развеселило Флита.

— Девочка? Трубочист? О, нет, нет и нет, negatori! [4] Девочка одна такой на миллион миллиардов. Лиловый свечение ауры!

— Ничего не понимаю...

Флит постучал по лбу Мэг костяшками пальцев.

— Уши разувать, девочка! Голубой ходить Жемчужные врата, красный ходить ад, лиловый ходить ни туда, ни сюда.

Мэг взглянула в сторону туннеля. Души свежеиспеченных покойников проносились мимо ее убежища возле карниза. Некоторые пролетали так близко, что Мэг могла прочитать изумление в их глазах.

— Что за свечение? Я ничего не вижу...

В ответ Флит провел голубой ладонью у нее перед глазами, и она все поняла. За каждой душой тянулся след, похожий на электрический разряд. У одних душ он был алым, у других — небесно-голубым. Те, что светились красным, выхватывались из общего потока и, кружась, устремлялись в бездну. Мэг посмотрела на собственную руку: лиловые искорки плясали на кончиках ее пальцев.

— Видеть, девочка? Лиловый свечение! Ни рыба ни мясо. Ни то ни се. Фифти-фифти.

Мэг пыталась понять, куда клонит Флит.

— Так что же со мной будет?

— Нет рай. Нет Преисподняя. Назад.

— Назад?

Существо, некогда бывшее человеком, кивнуло:

— Назад. Исправлять зло.

— Исправлять зло?

— Девочка глупый, как попугай, — рассердился Флит. — Человеческий язык не понимать. Зло сделанный в земной жизнь. Назад, назад, лететь назад. Исправлять. Потом свечение голубой-голубой, просто прелесть.

Призрачное сердце Мэг забилось быстрее.

— Я смогу вернуться? Снова стать живой?

Флит кашлянул и захлопал в ладошки от восторга.

— Живая? Нет. Привидение — у-у-у! Помогать, кого обижать. Применять душевные угольки.

Поддерживать беседу с Флитом было непросто. Трубочист не общался с другими людьми так давно, что забыл большую часть слов, не говоря о грамматике. Насколько Мэг удалось его понять, у нее сейчас был выбор. Продолжать торчать здесь в туннеле или отправиться на землю и попытаться поправить то, что случилось на квартире у старого Лоури. Тот еще выбор. Между одним бормочущим созданием и... еще одним бормочущим созданием. Впрочем, разве можно как-то исправить совершенный грех? Что ей теперь полагалось делать?

— Спешить, девочка, — посоветовал Флит. — Время идти, тик-так, так-так, тик-так. Терять нельзя.

Мэг посмотрела на свою ауру. В ней начали появляться тоненькие красные прожилки. Мэг сглотнула слюну. Как только энергия ее призрачного тела израсходуется, она отправится следом за Отрыжкой. Она чувствовала, как Преисподняя притягивает ее, словно Северный полюс — магнитную стрелку. Целые клочки ауры отрывались от нее и тут же втягивались в бездну, будто пушинки в пылесос.

— А как мне вернуться обратно?

Голубое существо в ответ пожало плечами.

— Флит не знать. Никогда раньше такое не встречать. Только слыхать от другие трубочисты.

— И что говорили другие трубочисты?

Флит показал на твердую, точно мрамор, стену.

— Ходить насквозь.

— Я уже пробовала, — сказала Мэг, потирая макушку. — Ничего не вышло.

Флит зевнул.

— Не думать стена. Думать дырка.

Это чем-то напомнило Мэг психологический прием, которым пользуются любители серфинга.

— А ты уверен? — спросила она.

— Нет, — признался трубочист. — Кранк мне сказать.

Кранк? Скорее всего, еще одно косноязычное голубое существо. Мэг попыталась привести свои мозги хотя бы в относительный порядок «Дыра», — подумала она. Дыра, дыра, дыра. Мысль о дыре заполнила все ее сознание, эта мысль вертелась в пустоте, словно маленький смерч. Вскоре в голове у Мэг что-то начало с грохотом пульсировать в такт этому слову. Дыра, дыра, дыра. С ней происходило что-то небывалое: при жизни ей никогда не удавалось надолго сосредоточиться на одной-единственной мысли. Может быть, в том-то и дело. После жизни ее уже ничего не отвлекало.

Мэг вытянула руку. Стена явно была не такой твердой, как раньше. Она словно приобрела текучесть, и по ее поверхности пробегало нечто вроде медленных волн. Наконец пальцы Мэг прорвали поверхность стены и погрузились внутрь. Серебряные искры плясали вокруг того места, где рука ушла в стену.